Наиболее запоминающимся пассажем большой пресс-конференции Владимира Путина 18 декабря, несомненно, стал этот:
«Я приводил, знаете, на Валдайском клубе так называемом, пример и вспомнил наш наиболее узнаваемый символ – медведя, который охраняет свою тайгу. Вы знаете, в чём дело? Если продолжить такие аналогии, мне самому иногда приходит в голову мысль: может быть, мишке нашему надо посидеть спокойненько, не гонять поросят и подсвинков по тайге, а питаться ягодками, медком. Может быть, его в покое оставят?
Не оставят, потому что будут всегда стремиться к тому, чтобы посадить его на цепь. А как только удастся посадить на цепь, вырвут и зубы, и когти. В сегодняшнем понимании это силы ядерного сдерживания. Как только, не дай бог, это произойдёт, и мишка не нужен, так тайгу будут сразу прибирать … Чучело из него сделают, и всё».
Этот пассаж также один из самых информационно значимых в более чем трехчасовой беседе президента с журналистами. Из него абсолютно ясно следует, что Владимир Путин уверен: говорить с Западом на равных можно только с позиций силы. В ином случае никакие договоренности не будут долговременными, а любые уступки повлекут лишь выдвижение к нашей стране новых, еще более жестких требований.
Отсюда, не слишком подбирая выражения, можно заключить, что «слив» Новороссии (отход России от всесторонней поддержки ополченцев и жителей Донбасса) исключен. А поскольку правительство Украины отказывается как от замораживания конфликта, так и от политических переговоров с де-факто властями двух народных республик Донбасса, вероятность эскалации конфликта все еще преобладает над вероятностью даже временного урегулирования, не говоря о всеобъемлющем конституционном.
Отвечая всё на тот же вопрос Антона Верницкого (1 канал), Владимир Путин прикинул вклад «политики» в сложившуюся экономическую ситуацию: «Из общего объёма проблем, если условно взять, процентов 25, наверное, это влияние санкций – 25-30». А до того, во вступительной речи, президент дал прогноз по срокам преодоления основных кризисных явлений: «Наша экономика выйдет из сегодняшней ситуации. Сколько на это потребуется времени? При самом неблагоприятном стечении обстоятельств, я думаю, что года два».
Повторим, вероятность политического урегулирования на Украине в краткосрочной перспективе кажется минимальной. Большой удачей будет просто невозобновление полномасштабных боевых действий. Поэтому и санкции через два года будут оставаться в силе. И большой удачей будет просто их нерасширение.
Т.е., говоря о преодолении кризиса в течение двух лет, президент имел в виду его преодоление в условиях санкций. А среди этих санкций, как известно: запрет на инвестиции в инфраструктурные, транспортные, телекоммуникационные и энергетические секторы, запрет выдавать кредиты или приобретать доли в проектах, которые затронуты секторальными санкциями, фактический запрет предоставления займов (сроком свыше 30 дней) крупнейшим российским банкам и т.п.
Однако, отвечая на вопрос об ипотеке и строительстве (кстати, единственный, пожалуй, развернутый «отраслевой» ответ), Путин не сказал ничего такого, что можно было бы назвать ответом на санкции, предложением идей эффективной работы отрасли в условиях санкций.
Президент определил ипотеку как «реально очень серьёзный вопрос», добавил, что «примерно 30–35 процентов от общего объёма финансирования по ипотеке идёт непосредственно прямо в строительную отрасль, а она является мультипликатором для целого ряда других отраслей промышленности». Но в день, когда банки подняли ипотечную ставку просто до запретительной планки (а три банка аж до 25% годовых), президент сказал только: «Я очень надеюсь, что и сейчас банки не будут спешить с пересмотром ставок под ипотечные кредиты».
А «если эта ставка [ключевая ставка ЦБ] задержится на какое-то время, Правительство, да и Банк России должны будут подумать над специальными инструментами для поддержки ипотеки: и специальной (имею в виду молодых специалистов, молодых учёных, молодые семьи, военнослужащих), но и общей ипотеки. Какие здесь возможны варианты? Самые разные, но суть в одном: субсидирование, ничего другого мы не придумаем». Т.е. к концу ответа речь уже идет не о 30-35%-ном потоке средств в строительную сферу, а о чисто социальной помощи нескольким процентам потенциальных ипотечников.
Такая, явно сознаваемая беспомощность аргументации свидетельствует всё о том же: западные деньги банки и девелоперы получат очень нескоро.
Недавно один экономист высказал простую и замечательную мысль: самый устойчивый к банковским потрясениям, санкциям и т.п. бизнес – малый: он выживает без кредитов.
Конечно, многоэтажное строительство малым бизнесом не назовешь, но ведь и он когда-то жил почти без кредитов. Застройщик вбивал на участке «колышки», продавал примерно треть будущих квартир, чего хватало на завершение строительства. Еще треть шла на расчеты с городом по инвестконтракту, неведомая доля – на всевозможные и неизбежные «непредвиденные обстоятельства», а оставшееся – в прибыль.
Да, время от времени на рынке недвижимости появлялись мошенники, которые тоже вбивали колышки, нанимали несколько гастарбайтеров, переносивших кучу мусора с одного края площадки на другой, снимали офис с симпатичной девушкой для вполне реального приема денег у населения, и разворачивали бурную рекламную компанию. Но к началу 2000-х такие фокусы уже отслеживались и наказывались.
Зато в 2002-2003 годах случился небывалый рост цен на жилую недвижимость. И тогда в чью-то светлую голову пришла замечательная идея – заставить застройщиков отказаться от «беспроцентного кредита» от покупателей жилья, а брать кредиты в нескольких близких кремлевским группам банках, которые, в свою очередь, будут брать за океаном зеленые бумажки в кредит за смешные проценты. Так появился 214-ФЗ о долевом строительстве. Получили ли в результате дольщики безопасность – большой вопрос.
Разумеется, девелоперы сопротивлялись, изыскивая новые и новые схемы прямых расчетов «покупатель-продавец». Их били и продолжали загонять в стойло. Иногда жестоко, иногда смешно. Так, полугосударственный Сбербанк, в наблюдательный совет которого входят высшие чиновники правительства и администрации президента, рекламировал... собственную схему обхода закона о долевом строительстве! Всего-то требовалось, чтобы фактические покупатели жилья открыли в банке «целевые депозиты», а застройщик, естественно, в этом банке кредитовался.
Несколько крупнейших полугосударственных банков, посадили строительную отрасль на кредитную иглу, в результате чего в кризис строителям пришлось рассчитываться с банками в полном смысле слова «собой», долей собственности в бизнесе, и всем бизнесом.
Ну, вот. Получили то, что получили. Может быть, к следующей пресс-конференции (они же часто бывают, а то года многим не протянуть) Владимир Владимирович отшагает назад и придумает источник финансирования для строительной отрасли.
Альберт Акопян
_
Количество показов: